Навальный и Гапон
Feb. 26th, 2012 07:27 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
svetlakoСегодня в воскресенье прощёное, читая и слыша не первый раз из разных уст сравнения Навального с попом Гапоном, захотелось напомнить об одном мемуаре, запечатлевшем самого знаменитого и самого кровавого провокатора русской истории сразу же после событий того, другого воскресенья - с которого началась на Руси революция.
Воспоминания Максима Горького об этой омерзительной фигуре во всей красе. Господи, как же раскрывается сущность человека в минуты опасности...
Дома мне отпер дверь опять-таки Савва Морозов с револьвером в руке; я спросил его:
– Что это ты вооружился?
– Прибегают какие-то люди, спрашивают: где Гапон? Чёрт их знает, кто они.
Это было странно: я видел Гапона только издали, на собраниях рабочих, и не был знаком с ним.
(...)
...Савва, играя роль швейцара и телохранителя, сказал угрюмо:
– Гапон прибежал.
В комнату сунулся небольшой человечек с лицом цыгана, барышника бракованными лошадьми, сбросил с плеч на пол пальто, слишком широкое и длинное для его тощей фигуры, и хрипло спросил:
– Рутенберг – здесь?
И заметался по комнате, как обожженный, ноги его шагали, точно вывихнутые, волосы на голове грубо обрезаны, торчали клочьями, как неровно оборванные, лицо мертвенно-синее, и широко открытые глаза – остеклели, подобно глазам покойника. Бегая, он бормотал:
– Дайте пить! Вина. Всё погибло. Нет, нет! Сейчас я напишу им.
Потом бессвязно заговорил о Фуллоне, ругая его. Выпив, как воду, два чайных стакана вина, он требовательно заявил:
– Меня нужно сейчас же спрятать, – куда вы меня спрячете?
Савва сердито предложил ему сначала привести себя в лучший порядок, взял ножницы со стола у меня, и, усадив попа на стул, брезгливо морщась, начал подстригать волосы и бороду Гапона более аккуратно. Он оказался плохим парикмахером, а ножницы – тупыми. Гапон дергал головою, вскрикивая:
– Осторожнее, – что вы?
– Потерпите, – нелюбезно ворчал Савва.
Явился Петр Рутенберг, учитель и друг попа, принужденный через два года удавить его, поговорил с ним и сел писать от лица Гапона воззвание к рабочим,– это воззвание начиналось словами: «Братья, спаянные кровью».
Поп послал Н. П. Ашешова к рабочим с какой-то запиской, пришел Ф. Д. Батюшков и еще какие-то удрученные люди, они заявили, что Гапон – убит и что сейчас по Невскому полиция провезла его труп, – «труп» в это время мылся в уборной. Явился еще кто-то и сказал, что Гапон жив, его ищет полиция, обещано вознаграждение за арест попа.
Батюшков предложил отвести Гапона в Вольно-Экономическое общество, где собралась интеллигенция, – не помню мотивов этого предложения. Савва, усмехаясь, сказал:
– Да, да, пускай посмотрят...
Он был настроен раздраженно, говорил угрюмо и смотрел на Гапона с явной неприязнью. Гапон сначала отказался ехать, но его убедили; тогда он попросил загримировать ему лицо, и Морозов повез его к режиссеру Художественного театра Асафу Тихомирову, гримировать. Тихомиров не очень понял трагизм момента, из его рук поп вышел похожим на парикмахера или приказчика модного магазина. В этом виде я и отвез его в Вольно-Экономическое общество, где заявил с хор, что Гапон – жив, вот он! И показал его публике.
В Вольно-Экономическом обществе представители рабочих разных заводов и фабрик рассказывали о событиях дня; узнав, что Гапон тут, они пожелали видеть его, но поп отказался от свидания с ними и тотчас же уехал с Батюшковым, который дня через два отправил его в Финляндию.
И простите меня за такие напоминания...
Воспоминания Максима Горького об этой омерзительной фигуре во всей красе. Господи, как же раскрывается сущность человека в минуты опасности...
Дома мне отпер дверь опять-таки Савва Морозов с револьвером в руке; я спросил его:
– Что это ты вооружился?
– Прибегают какие-то люди, спрашивают: где Гапон? Чёрт их знает, кто они.
Это было странно: я видел Гапона только издали, на собраниях рабочих, и не был знаком с ним.
(...)
...Савва, играя роль швейцара и телохранителя, сказал угрюмо:
– Гапон прибежал.
В комнату сунулся небольшой человечек с лицом цыгана, барышника бракованными лошадьми, сбросил с плеч на пол пальто, слишком широкое и длинное для его тощей фигуры, и хрипло спросил:
– Рутенберг – здесь?
И заметался по комнате, как обожженный, ноги его шагали, точно вывихнутые, волосы на голове грубо обрезаны, торчали клочьями, как неровно оборванные, лицо мертвенно-синее, и широко открытые глаза – остеклели, подобно глазам покойника. Бегая, он бормотал:
– Дайте пить! Вина. Всё погибло. Нет, нет! Сейчас я напишу им.
Потом бессвязно заговорил о Фуллоне, ругая его. Выпив, как воду, два чайных стакана вина, он требовательно заявил:
– Меня нужно сейчас же спрятать, – куда вы меня спрячете?
Савва сердито предложил ему сначала привести себя в лучший порядок, взял ножницы со стола у меня, и, усадив попа на стул, брезгливо морщась, начал подстригать волосы и бороду Гапона более аккуратно. Он оказался плохим парикмахером, а ножницы – тупыми. Гапон дергал головою, вскрикивая:
– Осторожнее, – что вы?
– Потерпите, – нелюбезно ворчал Савва.
Явился Петр Рутенберг, учитель и друг попа, принужденный через два года удавить его, поговорил с ним и сел писать от лица Гапона воззвание к рабочим,– это воззвание начиналось словами: «Братья, спаянные кровью».
Поп послал Н. П. Ашешова к рабочим с какой-то запиской, пришел Ф. Д. Батюшков и еще какие-то удрученные люди, они заявили, что Гапон – убит и что сейчас по Невскому полиция провезла его труп, – «труп» в это время мылся в уборной. Явился еще кто-то и сказал, что Гапон жив, его ищет полиция, обещано вознаграждение за арест попа.
Батюшков предложил отвести Гапона в Вольно-Экономическое общество, где собралась интеллигенция, – не помню мотивов этого предложения. Савва, усмехаясь, сказал:
– Да, да, пускай посмотрят...
Он был настроен раздраженно, говорил угрюмо и смотрел на Гапона с явной неприязнью. Гапон сначала отказался ехать, но его убедили; тогда он попросил загримировать ему лицо, и Морозов повез его к режиссеру Художественного театра Асафу Тихомирову, гримировать. Тихомиров не очень понял трагизм момента, из его рук поп вышел похожим на парикмахера или приказчика модного магазина. В этом виде я и отвез его в Вольно-Экономическое общество, где заявил с хор, что Гапон – жив, вот он! И показал его публике.
В Вольно-Экономическом обществе представители рабочих разных заводов и фабрик рассказывали о событиях дня; узнав, что Гапон тут, они пожелали видеть его, но поп отказался от свидания с ними и тотчас же уехал с Батюшковым, который дня через два отправил его в Финляндию.
И простите меня за такие напоминания...
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2012-02-26 10:50 pm (UTC)no subject
Date: 2012-02-27 07:53 pm (UTC)Миллионер Савва Морозов - и современные титьки оппарышей в лице Белыха и Лебедева.
Сам Горький и Тихомиров из МХТ, нынче мало известный, но в сети имеющийся на фотографии рядом с Чеховым... И тут же - наша современная интелехенция, повизгивающая от радости тяфкнуть наверх?
Я уж промолчу про Рутенберга - вскормившего и убившего Гапона своей рукой. Кто на эту роль сегодня - не буду называть.