***

Стихи неизвестного поэта, обнаруженные в разрушенном доме во Львове после его освобождения в 1944-м:




"Тише, тише, тише!
Львов — в крови по крыши.
Рождество Христово. Время для коляд.
Над Христом гестапо
Простирает лапы,
Колядует в двери кованый приклад..."

(опубл.: «Литературная газета», 13.08.69)

А теперь в этом городе по улицам ходят маршем люди, прославляющие эсэсовцев... Тоже, наверное, считают себя  верующими.

++++++++++++++ Updated ++++++++++++++++++++++++++++++++

Меня вот что задумало... А кто был этот поэт? 

Население Львова до войны - поляки, евреи, украинцы, чуть-чуть русины, чуть-чуть русские.
Написано по-русски.
Написано христианином.
Написано человеком, знающим колядовые малороссийские традиции (значит не приезжим с российского далёка).

Русин? Потомок тех, кого австрияки еще в начале Первой Мировой тут душили за любовь и кровную связь с Россией?

Две скандинавские народные мелодии

Агнета Фёльцког и шведская народная песня

Мне всегда казалось, что она куда лучше поет одна и на шведском, чем толпой и на английском

Lyrics и мой вольный перевод

Vem kan segla förutan vind?
Vem kan ro utan åror?
Vem kan skiljas från vännen sin
Utan att fälla tårar?

Jag kan segla förutan vind,
Jag kan ro utan åror.
Men ej skiljas från vännen min
Utan att fälla tårar.

Сможешь плавать без парусов?
Сможешь править без вёсел?
Сможешь позабыть про любовь
И не вспомнить про слезы? 

Я смогу плыть без парусов,
Смогу править без вёсел,
Но не смогу забыть любовь
И не вспомнить про слезы 

А вторая, норвежская свадебная - чуточку повеселее, но без слов :)

Сиссель Кюркьебё - лучший голос Скандинавии. Серебряный голос!

 

Обе песни вообще-то должны исполняться в лучших традициях - локоть правой руки на столе, правая ладонь слегка подпирает лоб, а левая крепко держит неподнятый и недопитый стакан. Взгляд опущен вниз и лишь изредка просветляется  и поднимается к поющим напротив. В этот момент можно включать идиотский смех или как бы ироничную улыбку.

Содержание первой песни прозрачно для потомков викингов, а вот вторая, исторически не имеющая слов, может интерпретироваться по-разному. Сиссель, например, считает, что в ней описываются три стадии на пути к счастью - венчание, свадебная пьянка и утреннее похмеление (не путать с похмельем!).